Джонсон назвал ошибкой возможный отказ от ядерной сделки с Ираном
Руководитель МИД Великобритании Борис Джонсон объявил, что отказ от соглашения по иранской ядерной программе будет ошибкой, так как это лучшая гарантия того, что Тегеран не получит ядерное оружие. Об этом говорится в статье руководителя МИД Англии Бориса Джонсона, опубликованной в газете The New York Times.
В статье Джонсон дает оценку общему всеобъемлющему плану действий (СВПД) как «имеющему менее всего недостатков».
Джонсон говорит, что понимает: у контракта есть слабые стороны, но, он уверен, их все можно поправить. Руководитель МИД напоминает, что 12 мая наступает срок, когда президент США Дональд Трамп может вывести из нее свою страну. «На этом этапе, имеющем решающее значение, будет ошибкой отказываться от сделки по атому и снимать ограничения, которые были наложены на Иран». «Гораздо лучше — более тщательным образом следить за соблюдением сделки, и МАГАТЭ пока заверяет, что Иран исполняет ее условия, и в то же время сообща противодействовать агрессивным шагам Тегерана в регионе», — добавил министр.
«Мы все сыграли свою роль в том, что касается содействия администрации Трампа в наращивании давления на Северную Корею, данная стратегия, похоже, на текущий момент приносит плоды», — подчеркнул министр.
При всем этом британский политик подчеркивает, что разделяет сомнения американского президента Дональда Трампа по поводу «дестабилизирующих действий Ирана на Ближнем Востоке» и якобы помощи Тегераном терроризма. — Мы разделяем такие же сомнения по поводу Ирана.
Также Джонсон пишет, что для создания ядерного арсенала властям Ирана потребовалось бы только несколько месяцев, а при выполнении условий контракта, Иран поместил две трети собственных центрифуг на хранение и отказался от 95% запасов урана. «Уверен в одном, любая альтернатива является худшим вариантом», — написал руководитель МИД Соединенного Королевства.
СВПД — договоренности, достигнутые с Ираном пятью неизменными членами Совета Безопасности ООН (Россия, Великобритания, КНР, США, Франция) и Германией летом 2015 и вступившие в стадию реализации в середине зимы позапрошлого 2016 г.
